Реки — источник жизни, а не электричества
Фото нашей Ангары... Нажми

БоГЭС рубят — щепки летят

Богучанскую ГЭС на Ангаре ускоренно достраивают всем миром – гидростроители, металлурги и даже заключенные. Зачем, пока неясно.

Девятнадцатилетний Витя украл у соседа пилу. Теперь он на лесоповале. «Судьба твоя, Витек, такая! Вы с пилой теперь неразлучны», — подшучивают над ним другие зэки. Заключенные не просто валят лес — они готовят дно для будущего Богучанского водохранилища, которое должно было появиться в Сибири уже в этом году. После аварии на Саяно-Шушенской ГЭС премьер Владимир Путин потребовал поскорее завершить строительство Богучанской ГЭС — советского долгостроя, начатого еще в 1980 году. В 80-х лес на берегах Ангары уже вырубали. Но с распадом СССР стройка была заморожена, и лес вырос заново. Найти деньги на повторную вырубку деревьев, которых по документам уже и нет, оказалось сложно. Выручили зэки.

Со времен гулаговского лесоповала технология изменилась мало. «Вальщик пилит, помощник смотрит, чтобы ему на голову ветка или глухарь не свалились. Остальные рубят сучья и оттаскивают», — объясняет осужденный Юрий Минаев, отбывающий срок за хранение наркотиков. Сейчас на лесоповале уже не помнят, что такое советская пила «Дружба». Ее заменили модные оранжевые инструменты Stihl и Husqvarna.

Полностью очистить затапливаемую территорию от леса все равно не удастся — на это нет времени и денег. Если верить письму главы Росводресурсов Марины Селиверстовой к главе Ростехнадзора Николаю Кутьину (имеется в распоряжении Newsweek), то после того, как запустят станцию, под водой могут оказаться 9 млн кубометров леса. Кроме того, на дне окажутся и два десятка населенных пунктов: Кежма, Недокур, Проспихино, Косой Бык, Паново, Невон и другие. Их жителей нужно успеть переселить.

В декабре сюда приезжал вице-премьер Игорь Сечин. Темпы строительства его рассердили: по утвержденному плану станцию надо запустить уже в этом году, а строительство отстает от графика на семь месяцев. Опять, как и в 80-х, виноват кризис. Почти законченная Богучанская ГЭС может оказаться ненужной.

ФОТОГРАФИЯ НА ПАМЯТЬ

Когда 26-летняя крановщица из Кодинска Эмилия Дмитриева выходила замуж, всех гостей сразу из загса повезли на стройку, за 12 км от города. С обзорной площадки, над Ангарой, строящаяся Богучанская ГЭС видна как на ладони. По семейным фотографиям жителей Кодинска можно проследить всю историю Богучанки: всесоюзная ударная стройка в 80-х, развал и застой в 90-х и вот снова поспешное строительство. Уже следующим летом, мечтает Дмитриева, в семейном альбоме появится водный пейзаж: запустят ГЭС, и сосновые леса и разбросанные по берегам деревни уйдут под воду.

Вторую жизнь Богучанке дал проект БЭМО — Богучанское энергометаллургическое объединение. Он был гордостью бывшего губернатора Красноярского края Александра Хлопонина — пример успешного частно-государственного партнерства. В 2006 году государственная «РусГидро» и «Русал» Олега Дерипаски разработали проект стоимостью $3,6 млрд о достройке ГЭС и строительстве Богучанского алюминиевого завода. Этот завод должен стать основным потребителем энергии.

Со смотровой площадки, куда любят заезжать кодинские молодожены, ГЭС похожа на гигантский муравейник. Краны перетаскивают десятитонные бадьи с бетоном, мигает электросварка, снуют рабочие в касках. Работа не прекращается даже в 40-градусный мороз, бодро рапортовал в январских отчетах «РусГидро»: «ложили» бетон, монтировали металлоконструкции, бурили и взрывали положенные кубометры. «Растет на глазах», — как о ребенке, говорит специалист ОАО «Богучанская ГЭС» Вера Белоногова.

В Кодинске жизнь кипит, пока строят станцию. В 15-тысячном городе живут или строители ГЭС, или те, кто возводили дома для строителей ГЭС. Главная проблема города — чем занять свободное время. В прошлые годы прокатилась волна самоубийств среди молодежи. «От тоски здесь хоть в петлю лезь», — признают местные жители. В Кодинске нет ни одного кинотеатра, семейного кафе или спортклуба. В 2008 году заложили первый камень нового физкультурно-оздоровительного комплекса, а потом грянул кризис, и стройку заморозили. Этот камень местные в шутку прозвали «могильным».

В 2009 году у города случилась беда: стройка забуксовала. С кризисом «Русал» притормозил строительство заводов — долги компании составили, по данным СМИ, $16,8 млрд. Не дошли деньги и до ГЭС. Металлурги даже предложили перенести дату запуска первой очереди станции на 2012 год. Больше всего были возмущены кодинские строители: когда запуск откладывали в первый раз, ждать в итоге пришлось 20 лет. В «РусГидро» заявили, что смогут достроить Богучанскую ГЭС в одиночку, и «Русал» хотя и пошел на попятную, но строительство алюминиевых заводов пока не возобновил.

Отставание от плана примерно полгода, говорит собеседник на Богучанской ГЭС. Правда, он считает, что это к лучшему: «Запускать станцию в декабре, при минус сорока, — не самое приятное дело». По прогнозам гидростроителей, первые гидроагрегаты скорее всего запустят только в июне 2011 года. Непосредственно перед этим начнут заполнять будущее водохранилище.

КВАРТИРА С БАРНОЙ СТОЙКОЙ

Первым под воду уйдет поселок Временный. Он в паре километров от ГЭС. Возле поселкового магазина на корточках сидит мужик в дубленке и пьет мадеру из горлышка. Подъезжает рейсовый пазик, сигналит — мужик пытается забраться внутрь, но не может. С бранью и криками пассажиры затягивают его в салон.

На улице останавливается белая легковушка. Водитель высовывает из окна винтовку и стреляет в лохматую собаку. Собака с визгом убегает прочь. «Одичали совсем!» — говорит местный житель «дядя Витя», имея в виду то ли бездомных собак, то ли людей, доживающих последние дни в поселке.

Виктор получил 10 000 рублей пенсии и сразу отоварился в магазине: купил колбасы, консервов и бутылку. У него приподнятое настроение. «Ну что в верхах говорят? Скоро нас ко дну пустят?» — улыбается он, кивая на виднеющийся вдалеке гребень плотины в окружении башенных кранов. От станции доносится глухой монотонный гул.

Тридцать лет назад бульдозерист Виктор приехал на Ангару строить Богучанскую ГЭС. Семейных строителей селили в двухэтажные бараки. «Сказали, что на время. Обещали всех переселить в город, а поселок затопить», — вспоминает Виктор. Для многих ожидание затянулось почти на три десятилетия. Семья Виктора новоселья так и не дождалась — жена умерла, а дочь переехала в Ижевск. Судьбу своего квартирного вопроса Виктор не знает. Когда в опустевшем бараке в прошлом году отключили воду и свет, он перебрался к соседям.

Улица Лесная почти вымерла: брошенные дома заметены снегом под самую крышу. «Почти всех переселили, — улыбается Виктор, — в Сосновоборск, Енисейск, Ачинск». Внезапно он начинает злиться: «Ачинск-хуячинск! Никуда отсюда не поеду!»

Виктор и его соседи празднуют 8 Марта, хотя на календаре 13-е число. Седобородый мужик в штанах и рубашке ничком лежит на кровати. Другой валяется прямо на полу. Между ними на табуретке банка солений и немытая посуда. «Мы немножечко отмечаем», — хихикает Марина, растрепанная дама навеселе. Она прославилась тем, что прохохотала, как сама говорит, свою двухкомнатную квартиру. Вместе с дочерью и внуком Марина жила в Проспихине. Эта деревня тоже оказалась в зоне затопления, и местных жителей оттуда переселяли по городам. Очередь на «двушку» в городе дошла и до Марины. «А я вот не приехала и паспорт не отдала, — веселится женщина. — Дочка приехала, говорит, что ж ты, мама, делаешь? А я что делаю? Только бутылки считаю!»

О потерянной квартире соседи совсем не жалеют. «Пусть нас затопляют, — обнимает Марину за плечи бывший бульдозерист Витя. — Я домик вон на той горе построю, возьмем лодку и поедем хариуса ловить».

Через дорогу живут пенсионеры Демины. На непутевых соседей они смотрят косо, впрочем, иногда из жалости делятся банкой соленых огурцов. У Деминых квартирный вопрос решен: есть «двушка» в Кодинске, а домик во Временном — это дача.

«Дом очень жалко оставлять, — признается пенсионер Демин. — Я вот антенну сниму, остальное сам подожгу». «Без тебя все сожгут, — машет на него рукой жена. — Бульдозером все сломают, и будет тут мертвое море». Больше всего старики жалеют, что погибнет вся рыба. «Перестройку эту голимую пережили только за счет рыбалки, — вспоминает дед. — Поймаешь тайменя — меняешь на мешок сахара или ящик сгущенки». Теперь, вздыхает рыбак, речку загубили: «Не Ангара стала, а помойка!»

Поселок доживает последние месяцы. Летом придут рабочие и подожгут вырубленный вокруг поселка лес. Потом сломают и сожгут покосившиеся избы и бараки. «Мы этого уже 30 лет ждем не дождемся», — говорит пенсионерка Валентина Дохнова. Всех ее соседей расселили, и она тоже сидит на чемоданах: ее будущий дом в Кодинске обещают сдать в мае. О новом жилье в поселке рассказывают странные истории. Говорят, кому-то повезло — дали современную квартиру-студию с барной стойкой.

МЕРТВЫЙ ВОЛК

На делянке у лесорубов — перекур. На костре булькает котелок с темно-бурой жидкостью, отдаленно напоминающей чай. Вся бригада в одинаковых черных робах, ватных штанах и валенках. На головах — оранжевые каски. Шесть дней в неделю они пилят и валят лес.

На делянке, где работает бригада, пейзаж, как после урагана. Сосны, сваленные в гигантские шалаши, непроходимые завалы из бурелома и пеньки из-под снега. Такие проплешины идут вдоль всего берега Ангары — через полгода все это будет под водой. К началу затопления по проекту должны зачистить 13 000 гектаров — это десятая часть от площади будущего дна. Деревья спиливают только там, где намечены фарватеры, — вдоль берегов поселков и перед плотиной.

В основном это сосновый лес. Ангарские сосны называют корабельными, и ценятся они очень дорого. Местные жители возмущаются: почему лес сжигают, если его можно продать? В красноярском правительстве объясняют, что таково условие техзадания. Проверяющие наблюдают за тем, чтобы лес рубили и жгли.

«Моя задача — лес повалить, раскряжевать, сложить в валок, а летом сжечь», — по-военному докладывает начальник Объединения исправительных учреждений №1 красноярского ГУФСИНа Андрей Исламов. Раньше он возглавлял колонию, в которой выращивали овощи. «За лето только огурцов собирали 120 тонн», — довольно вспоминает Исламов. Теперь задача серьезнее: проект по лесозачистке пришелся по душе директору ФСИН Александру Реймеру. «Нам доверили не случайно, — объясняет Исламов. — Осужденные не запьют, не загуляют. План не сорвут, и деньги опять же останутся в системе». Основной план делают зимой, несмотря на лютые морозы. Летом работать труднее — мошка, дожди, распутица, болота кругом и технику не подгонишь, рассказывают сами лесорубы.

Зэки говорят, что лес на делянке молодой, но оставлять его нельзя. Со дна всплывут целые острова, будут мешать судоходству, будет опасность для плотины, объясняют лесорубы.

В 180 км от Кодинска в тайге стоит вахтовый участок Недокура — два ряда избушек, которые называют «балками». Осужденных сторожат двое сотрудников и капитан спецназа Максим, неразговорчивый здоровяк. Недавно он снова вернулся из Чечни. Говорит, что там стало скучно.

Блатных на лесоповал не присылают, работают «мужики», которые хотят подзаработать и побыстрее уйти на свободу по УДО. Сроки небольшие: кражи, хулиганка, наркотики. Виктор угнал у соседа «Москвич-412», получил 2,5 года и теперь тоже валит лес. В месяц зарабатывает 12 000–15 000, хотя в красноярском ГУФСИНе говорят, что «ударники» получают и по 25 000 рублей. В его «балке» на полках домашние фотографии, истрепанные книги, почему-то плакат Путина в летной форме.

На лесоповале один день похож на другие. Подъем в 6.00, потом завтрак и в 8.00 выезд на работу. Там же, в лесу, обедают — термосы с едой привозят на «Урале», а вечером до наступления темноты лесорубов забирают назад в лагерь. Самое большое развлечение — баня, ее топят каждый день. Зэков сторожат без оружия, и ни одного инцидента еще не было.

В дежурной части, избушке, спутниковый телефон, книги в коробках и разложенные по полочкам пакетики с номерами. Это коллекция запахов — личные вещи осужденных. По ним беглеца может найти служебная собака. «Кругом тайга, снег по пояс, куда тут убежишь?» — недоумевает начальник Исламов.

Недавно на дороге нашли мертвого волка. Он попал в капкан, отгрыз себе лапу, вышел на дорогу — тут его сбила машина.

НЕ СПОРИТЬ С СЕЧИНЫМ

Накануне выборов в местные органы власти «Единая Россия» собрала кодинцев в местном ДК. На стене транспарант — «Создаем новое, сохраняем лучшее». Красноярский министр экономики Сергей Верещагин уверял людей, что в Москве про них помнят: 2 млрд рублей в этом году будет выделено на достройку домов для переселенцев и строительство замороженных объектов: школы, детского сада, подъездных дорог.

В Москве про Богучанскую ГЭС и правда помнят. Хотя, как признается собеседник в «РусГидро», новый график строительства станции партнеры до сих пор не утвердили. По его словам, причины задержки запуска станции — финансовый кризис, морозы и новые, более жесткие требования Ростехнадзора, которые вступили в силу после аварии на СШ ГЭС. В ходе последней проверки Ростехнадзор нашел на стройке более 17 нарушений.

Еще больше нарушений обнаружили члены общественной организации «Плотина.Нет!». «Очень не хочется, чтобы люди стали заложниками форсированной стройки, как это было на Саяно-Шушенской ГЭС», — говорит создатель интернет-проекта Александр Колотов. Он уверен, что запуск ГЭС принесет непоправимый ущерб природе Нижнего Приангарья — погибнут леса, ценные породы рыб, нарушится экосистема, будут потеряны археологические ценности. Колотов собирает все жалобы на Богучанскую ГЭС на сайте plotina.net. В «РусГидро» его давно окрестили экстремистским.

Но главная проблема для ГЭС — это отсутствие потребителя той энергии, которую она будет вырабатывать. В «Русале» корреспонденту Newsweek заявили, что Богучанский алюминиевый завод готов только на 30%, «а сроки возобновления его строительства зависят от решения вопроса о привлечении проектного финансирования».

Однако с вице-премьером Сечиным в компании предпочитают больше не спорить: «Партнеры работают над обеспечением ввода первой очереди Богучанской ГЭС в ранее согласованные сроки», — заявляет пресс-служба компании.

Павел Седаков