Ученые предрекают серьезные проблемы Крапивинской ГЭС

На следующей неделе стартуют общественные слушания, посвященные строительству Крапивинского гидроузла. А на днях в областной администрации прошла пресс-конференция на эту же тему. В качестве спикеров на нее были приглашены чиновники и проектировщики, которые убеждены: появление водохранилища откроет радужные перспективы для региона – привлечет инвестиции, создаст рабочие места, туристические зоны, дешевую «зеленую» электроэнергию и даже окажет положительное влияние на экологию. Однако ни одного ученого эколога, биолога, геолога, гидролога или географа на пресс-конференции почему-то не было.

И это притом, что основным ее вопросом был проект ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду), разработкой которого сейчас занимается питерский проектный Институт. Даже имена ученых, которые поддерживают стройку, участники встречи назвать отказались. Наверное, потому что смотрят чиновники и ученые на одну и ту же ситуацию под разными углами. А потому и видят разное: одни – экономические перспективы, другие – экологические последствия. И пока власть имущие обещают населению всяческие блага, ученые из Кузбасса, Томской области и Алтайского края, с которыми нам удалось поговорить на эту тему, предрекают серьезные проблемы.

Хорошо строили в СССР

Крапивинский гидроузел, включающий в себя Крапивинскую ГЭС и Крапивинское водохранилище, – самый крупный и, пожалуй, самый спорный долгострой Кузбасса. Построить его на Томи между Новокузнецком и Кемеровом решили еще в 1973 году, чтобы обеспечить снабжение населенных пунктов и предприятий Кузбасса достаточным количеством чистой воды. Будучи основным приёмником загрязненных промышленных, коммунальных и других сточных вод, Томь на тот момент была признана одной из самых грязных рек в СССР.

Строительство начали в 1977 году. Но в 1989-ом, когда сооружения Крапивинского гидроузла были готовы к перекрытию русла реки более чем на 70%, работы были принудительно остановлены, а в 1993-ом после бурных дискуссий проект заморозили. К тому моменту в Крапивинскую ГЭС было вложено 264,9 млрд рублей, то есть 48,7% от общей стоимости проекта. Под ложе водохранилища вырубили 42 тысяч га леса, за его пределы вынесли кладбища и скотомогильники, сельхозпроизводителям выплатили компенсации за потерянные земли, из зоны предполагаемого затопления переселили более трех тысяч человек, а близ гидроузла вырос поселок Зеленогорский, где поселились работники стройки. Гидроузел хотели законсервировать, но работы выполнили всего на 21%, после чего их финансирование прекратилось.

К теме достройки ГЭС возвращались многократно. Так, в 2007-2008 годах говорили о возможной приватизации гидроузла и его передаче на баланс крупной российской инжиниринговой компании. В 2012 году железобетонный каркас плотины исследовали красноярские специалисты, которые пришли к выводу, что конструкцию можно реанимировать, не без дополнительных вложений, естественно. А в 2015 году наблюдался очередной всплеск внимания к Крапивинской ГЭС, когда стройкой заинтересовался потенциальный инвестор. Однако от слов к делу никто так и не перешел. Да и общественность в очередной раз выступила против.

И вот в конце 2020 года губернатор Кузбасса Сергей Цивилев презентовал в Госдуме проект завершения строительства Крапивинской ГЭС. По оценкам главы региона, на это понадобится порядка 45 млрд рублей. Уже подписано соглашение о сотрудничестве с компанией «РусГидро», которая актуализировала проект и увеличила мощность ГЭС с 300 до 345 МВт. А в январе 2022 года проектный институт «Ленгидропроект», входящий в состав «РусГидро», опубликовал предварительные материалы оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) завершения строительства гидроэлектростанции. Работу над ОВОС планируют закончить в первом квартале 2022 года. А достроить гидроузел – в течение ближайших пяти лет. Пока региональные власти ищут инвесторов, научное сообщество старается донести до принимающих решение, что строительство объекта в том виде, в котором предлагает проектировщик, крайне опасно для региона.

Экологи: ГЭС станет не фильтром, а химическим реактором

Модератор площадки «экология» регионального исполкома ОНФ, кандидат биологических наук Андрей Егоров признает, что запасник пресной воды Кузбассу необходим, особенно сейчас, когда десятки и даже сотни питающих ее притоков исчезли из-за активной деятельности угольщиков и других недропользователей. Но вариант реализации проекта, который предлагают питерские проектировщики, ученый считает несостоятельным и губительным для кузбасской природы.

«Никто сегодня почему-то не говорит о строительстве очистных сооружений, которые планировались изначально и могли бы сделать водохранилище саморегулируемой системой, способной поддерживать в чистоте воды реки Томь, — отмечает Андрей Егоров. — Такая задача ставилась перед этим объектом в советское время. Чтобы очистить реку, в бассейне Томи и ее притоков выше гидроузла должны были установить более 40 очистных сооружений. Но построили всего 5. Сроки строительства остальных переносились три раза. Последний перенос был в 1987 году. И опять не построили. Также должны были быть проведены водозащитные мероприятия, чтобы предотвратить поступление загрязняющих веществ за счет их смыва талыми и дождевыми водами со склонов речных водосборов. Большое количество таких сооружений и мероприятий было ранее запроектировано, но планы не реализованы. Именно поэтому проект, который не смог выполнить поставленной перед ним задачи – сделать реку чище, закрыли».

Много сейчас говорится и о внесенном в первоначальный проект конструктивном изменении — заложенный советскими проектировщикам уровень воды в водохранилище в 177,5 метров современные специалисты решили уменьшить до 175 метров, обосновав это благородным желанием снизить воздействие объекта на экосистему и избежать подтапливания части береговой полосы поселка Осиновое Плесо в Новокузнецком районе. Однако ученые называют эти объяснения лукавством и видят в проектном решении совсем другую мотивацию.

«Отказавшись от этих 2,5 метров, власти дали зеленый свет расположенным вдоль береговой линии водохранилища недропользователям, — поясняет Андрей Егоров. — Если уровень воды снизится за счет понижения высоты плотины, эти предприятия не будут перенесены, а продолжат свое существование прямо у кромки водохранилища. Чем это чревато? Самый безобидный вариант – чрезмерным подтоплением разрезов грунтовыми водами. Они будут откачивать больше воды и сливать ее обратно в водохранилище, становясь дополнительным источником загрязнения. Хуже, если воды водохранилища вместе с  грунтовыми начнут вымывать слабые пласты угля… Тогда мы будем иметь непредсказуемые загрязнения. Плюс сейсмическое воздействие, подмывы и т.д. Кто просчитал эти риски?»

Судя по всему, никто. По крайней мере, на пресс-конференции представители проектной организации заявили, что рисков не видят и делают все, чтобы их не было.

К слову сказать, в 1976 году, когда планировалось строительство Крапивинского гидроузла, действовал жесточайший запрет на размещение любых предприятий в зоне водосбора. Угледобыча и золотодобыча здесь возбранялись. Это должна была быть биосферная зона. И даже Чистогорский свинокоплекс должен был быть перемещен в другое место. Отметим еще раз: главной функцией гидроузла было водоснабжение и водное хозяйство, а не гидроэнергетика.

«Станет ли чище вода в Томи после строительства водохранилища – большой вопрос, — продолжил Андрей Егоров. – А то, что она станет грязнее, сомнений почти нет. Потому как у реки появится два дополнительных источника загрязнения. Первый – воздушное атмосферное воздействие. Пылевые и газовые облака, которыми мы дышим ежедневно, будут притягиваться большим открытым водным пространством за счет физико-химических реакций. Сколько гадости из воздуха будет падать на каждый квадратный метр водохранилища, превращаясь в кислотные соединения и другие вредные вещества, никто не просчитывал.

Второй источник загрязнения Томи – это почвенный слой, накопивший органику и неорганику. После затопления огромной территории оказавшиеся в ложе водохранилища иловые массы, растения, животные останки и накопленная грязь начнут разлагаться, выделяя биогенные вещества, включая метан. В результате у нас получится большой физико-химический реактор, в котором будут копиться и перемешиваться вредные вещества. Сколько экосистеме понадобится времени на то, чтобы справиться с этой нагрузкой, и сколько лет мы будем потреблять воду непонятного качества, не известно. Если же постараться поверить убеждениям чиновников, что все это делается для «озеленения» кузбасской энергетики и снижения доли угольной генерации, то хочется спросить — какая угольная ТЭЦ или ГРЭС с появление Крапивинской ГЭС будет ликвидирована для снижения выбросов в атмосферу? И для чего нам ГЭС, сопоставимая по своей мощности с Ижморской ТЭЦ, с таким количеством рисков? Где здесь «зелень»?..»

Биологи: водохранилище — новая Атлантида

А зелень окажется под водой. Так как при строительстве водохранилища планируется затопить территорию площадью около 600 квадратных километров со всеми находящимися на ней кустарниками, травами и молодыми деревьями. «Старые деревья на этой территории вырублены давно, — отметил Андрей Егоров. – Но за 20 лет здесь успели вырасти новые, которые в фазе интенсивного роста являются главными потребителями углекислого газа и производителями кислорода. Их затопят. А значит над водохранилищем больше никогда не будет производиться кислород, в то время как близлежащие предприятия продолжат делать выбросы. Дефицит кислорода и профицит углекислого газа увеличатся».

С Андреем Егоровым в этом смысле солидарны и другие ученые. В частности доктор биологических наук, завотделом экологии растительных ресурсов института экологии человека СО РАН Андрей Куприянов заявил, что затопление такой огромной площади земли приведет к тому, что в береговой полосе в зонах подтопления значительные территории заболотятся, будут нарушены нерестовые возможности рыбы, начнется перестройка экосистемы и даже изменится микроклимат на данной территории за счет активной выработки парниковых газов – температура воды в реке понизится, а весны в Кузбассе станут более холодными и затяжными.

Завкафедрой зоологии и экологии КемГУ, профессор Николай Скалон тоже склонен полагать, что строительство Крапивинской ГЭС приведет к уничтожению экосистемы в среднем течении Томи.

«Если можно таких глобальных вмешательств в жизнь природы избежать – лучше так и поступить, — отметил профессор. — На территории зачищенного некогда ложа водохранилища сейчас восстановилась тайга, там находятся зоны обитания многих растений и животных, в том числе краснокнижных. Некоторые виды, например, тритон обыкновенный, живущий в пойменных озерах на потенциальной территории затопления, будут в опасности. Птицам проще, они могут сменить ареал, но и они окажутся на грани вымирания».

Гидрологи: по такому проекту строить нельзя

Первоначально, в советское время проект готовился для реализации на полноводной Томи с огромным количеством больших и малых притоков. Сегодня в результате непродуманного, а иногда откровенно вредительского недропользования из 500 мелких левобережных притоков осталось около десятка, из магистральных — всего три, которые в сегодняшних реалиях могут просто не справиться с поддержанием функции разбавления и самоочищения Томи. Значит, вода станет застаиваться, а скорость заиливания ложа водохранилища увеличится. И полупроточный водоем постепенно превратится в болото. В проекте ОВОС отражение проработки этих изменений нам найти не удалось, как и детальных гидрологических исследований. На пресс-конференции внятного ответа на этот вопрос журналисты также не получили. Исследовал эту область кто-то или нет – не ясно.

О сомнительности готовящегося решения говорят не только специалисты, но и старожилы региона.  «Я за то, чтобы не начинать строительство Крапивинской ГЭС. Ведь когда мы выступаем против природы, последствия, как правило, непредсказуемы… — рассуждает известный кузбасский журналист и краевед Владимир Сухацкий. – На мой взгляд, важно, что строительство ГЭС в свое время было остановлено не из-за прекратившегося финансирования или народных бунтов (об этом же выше говорил А.Г. Егоров – прим.Ред.). Оно было остановлено по решению Государственной экологической экспертизы Министерства охраны окружающей среды. Она имеется у нас на руках.

В этой экспертизе говорится, что без проведения дополнительных исследований, реализации системы водоохранных мероприятий и дополнительных проработок проекта «строительство Крапивинского гидроузла нецелесообразно из-за реальной опасности ухудшения условий жизни населения и водопользования». А кто сейчас отменил или опроверг выводы прошлой экспертизы перед проведением новой? Кажется, о ней и вовсе благополучно забыли. По крайней мере мне официальных отсылок к ней не известно. Я хорошо помню многолюдные экологические демонстрации, а также митинги бастующих шахтеров, которые требовали прекратить сооружение Крапивинского «чернобыля». Поэтому лично я считаю, что торопиться со строительством плотины не надо. К чему такая спешка в наиважнейшем вопросе? Ведь мы знаем, чем заканчиваются необдуманные и скоропалительные решения. Знаем, как строились «Зимняя вишня» и «Лапландия», как подделывали документы на «Листвяжной»… Создается ощущение, что смысл этого проекта – не в создании чистого источника воды для Кузбасса, а в лучшем случае — в чьей-то банальной  экономической выгоде. Но этот бизнес-проект может очень дорого стоить».

Строительство Крапивинского гидроузла затронет не только Кузбасс, но и соседние регионы. В частности, томские ученые много лет находятся с нами в активном диалоге по этому вопросу. И очень обеспокоены предстоящей стройкой. Доктор географических наук, профессор, завкафедрой гидрологии ТГУ Валерий Земцов оценивает проект как поверхностный и нуждающийся в доработке.

«Никто не удосужился посчитать, сколько Томь готова накопить воды весной, — отмечает профессор. – Ее элементарно может не хватить тем, кто находится ниже по течению. Как бы абсурдно, на первый взгляд, это ни звучало, может так случиться, что в половодье в Томске река просто не будет течь. Воды станет меньше, во-первых, потому что она начнет активнее испаряться с поверхности водохранилища и активнее потребляться населением и промышленностью региона. Эти потери и водохозяйственный баланс необходимо просчитывать до строительства. Лично я актуального водохозяйственного баланса по Крапивинской ГЭС не видел. Во-вторых, когда в половодье основной поток воды будет изыматься из природной среды для накопления в водохранилище, вниз по течению будет доходить ее значительно меньше. А экологического сброса из водохранилища будет недостаточно для того, чтобы река текла с обычной скоростью и силой. Иначе вода в водохранилище просто не накопится. В связи с этим очень сомнительными лично мне кажутся судоходные перспективы Томи, по крайней мере ниже плотины. Откуда проектировщики планируют получить столько воды – мне не понятно».

Кроме этого, по словам гидролога, авторами ОВОС не просчитаны сценарии ледохода и риски образования заторов. Ведь если на Томи ниже плотины будет 40-50-километровая полынья, в ней будет образовываться внутриводный лед, который забьет русло. А воды, которая бы могла протолкнуть эти тромбы, будет не хватать. Томск уже переживал подобную ситуацию, когда в 2010 году из-за аналогичных заторов затопило село Черная Речка, а также федеральную трассу Томск-Новосибирск.

О том, что проект нуждается в доработке, говорит и Юрий Винокуров, главный научный сотрудник Института водных и экологических проблем СО РАН (г. Барнаул), профессор АлтГУ, доктор географических наук. На момент основных событий, связанных со строительством Крапивинской ГЭС, именно он возглавлял институт и плотно работал по кузбасскому направлению. «Сейчас необходима тщательная экспертиза, обследование всех конструкций гидроузла и ложа водохранилища и составление комплексного предпроектного решения с учетом всех нюансов, – говорит профессор Винокуров. — Экологические проблемы никуда не делись. Но может измениться подход к их решению. Мне нравится тезис «развивая – сохраняй, сохраняя – развивай», и здесь он полностью применим. Нужно пересмотреть многие аспекты, принимая в учет не только экономические, строительные, гидрологические, гидроэнергетические выкладки, но и соображения экологов. Но повторюсь: вначале нужна качественная современная диагностика ситуации и тщательный анализ».

По мнению директора ИВЭП СО РАН, д.б.н., профессора Александра Пузанова, ОВОС нуждается в существенной доработке на основе комплексных гидрологических, гидрохимических, гидробиологических, гидрогеологических, гидрогеохимических, атмосферно-экологических, биогеохимических, почвенно-геохимических, ландшафтно-геохимических и геоботанических исследований, которые могут быть выполнены Институтами РАН и СО РАН.

«Не решены три главные фундаментальные задачи, — отмечает Александр Васильевич. —

1. Оценка диффузного стока загрязняющих веществ с водосборного бассейна Томи в водохранилище и его прогноз.

2. Оценка поступления химических соединений и, прежде всего, биогенов из затопленных почв и растительности с использованием современных методов математического моделирования, которое могут выполнить только две организации в России — ИВП РАН и ИВЭП СО РАН.

3. Гидрогеохимическая оценка угольных предприятий.

Конкурс по подготовке материалов ОВОС в августе 2021 года выиграл Кемеровский Университет, кто из профильных специалистов (гидрологов, гидробиологов, гидрохимиков, биогеохимиков и т.д.) выполнял сложнейшее техническое задание, мне не известно.

В ОВОСЕ использованы результаты ИВЭП СО РАН по комплексному исследованию в бассейне р.Томи, полученные 30 лет назад. Тогда были осуществлены несколько комплексных экспедиций в бассейн р. Томи и получены уникальные результаты, в том числе, и по биогеохимии ртути. Но экологическое состояние водосборного бассейна р. Томи с тех пор существенно изменилось, так же, как и факторы формирования стока».

Вероятно, во мнении уважаемых ученых есть правда: если бы проект был выполнен в полном объеме, у проектировщиков не было бы трудностей в поиске ответов на вопросы научного сообщества и населения. Пока же они от конкретных ответов уходят. Поэтому многие считают строительство ГЭС по имеющемуся проекту опасной авантюрой.

Общественники: резонанс без резонанса

Строительство Крапивинской ГЭС – история довольно резонансная. Общественность на протяжении десятков лет высказывала свою негативную позицию на этот счет. Но в этот раз кузбассовцы недовольны тем, что принять участие в предстоящих общественных слушаниях удастся далеко не всем. Ведь проходить они будут не в крупнейших городах региона, а в удаленных от них селах.  Недовольство по этому поводу высказал председатель общественной экологической организации Андрей Герман. «Я подозреваю, что власти опасаются активного участия общественности в публичных слушаниях по строительству Крапивинской ГЭС. Иначе как объяснить то, что публичные слушания по проекту на федеральном объекте река Томь, который окажет влияние на четыре субъекта РФ (Кузбасс, Томская область, Новосибирская область, Хакасия), будут проходить в небольших посёлках и городе Белово. Организаторы даже не считают, что это как-то связано с жителями, например, Кемерово, — резонно отмечает Герман. ­- В проекте отсутствуют требования к качеству воды в водохранилище, как к запасам питьевой воды. Вопрос очень много, а ответов пока нет. В частности, в госэкспертизе говорится о том, что строительство Крапивинского водохранилища может привести к понижению температуры воды в реке Томь на участке Крапивино-Кемерово летом на 6-12 градусов, что практически исключит его рекреационное использование. А зимой из-за сброса теплых вод будет образовываться полынья, которая увеличит количество токсичных туманов над Кузбассом. Вместе с тем увеличатся риски по заболеваемости населения. Природоохранная роль водохранилища, то есть способность улучшить санитарно-гигиеническое состояние воды в реке Томь не доказана. Для чего тогда строим ГЭС?»

Если по уму

Как говорится, отрицая, предлагай. И такие предложения имеются. «Есть нулевой вариант – не делать ничего, — отмечает Андрей Егоров. – Меня и моих коллег на сегодняшнем этапе он вполне бы устроил. Но я понимаю, что строительства не избежать. Как я вижу этот процесс? Первое – нужно провести полноценные комплексные исследования, без которых недопустимо начинать что-то строить. Второе — вернуть главную функцию водохранилища (водорегулирование и водоснабжение). В ближайшие пять лет, пока готовится проектная и другая документация, природопользователи должны провести полную глубокую очистку сточных, бытовых, ливневых вод на всех предприятиях в Новокузнецке, Осинниках, Калтане, Междуреченске, Кемерове. Региональным властям необходимо пересмотреть программу «Чистый воздух» и сократить ее сроки до 2025-2026 года. Выбросы за этот период должны уменьшиться не на 20%, а до существующего норматива. Также следует провести полноценные мониторинговые исследования и оценить качество воды, после чего решить вопрос с предприятиями, которые несут риски для бассейна реки Томь.

Если всего этого обеспечить не получается, значит не строить ГЭС, а сделать из плотины мостовой переход и построить еще одну дорогу на Красноярск.

Это зона уже достаточно хорошо освоена туристами, можно дать людям преференции – и они сами все обустроят. И это будет нормальный, круглогодичный туристический центр Кузбасса. Водохранилище как дополнительный запас пресной воды нашему региону, конечно, нужно. И комплексная очистка реки Томь очень нужна. Но сегодня Крапивинская ГЭС – слишком рисковый объект. Как мы можем верить обещаниям чиновников, если все ученые сомневаются. А главное зачем? Провести стройку-реванш? Ведь позиция «мы должны построить, потому что плотина в хорошем состоянии» — не очень сильный аргумент. Плотина в хорошем состоянии, потому что в СССР хорошо строили».

Сторонники стройки называют протестующих ученых и общественников смутьянами и паникерами. Но убедительных контраргументов их доводам привести почему-то (может быть пока) не могут.

Никто не спорит с тем, что за время, пока плотина зарастала кустарником, инженерная мысль продвинулась далеко вперед. Сегодня мы можем построить ГЭС быстрее, технологичнее, автоматизированнее. Только вот экологические риски, которые прописаны в госэкспертизе 90-х, никуда не делись, да и регион не стоял на месте. В нем многое успело поменяться. И, похоже, масштабный проект, задуманный в 70-х, пока с трудом вписывается в современные реалии. В тот новый Кузбасс, где исчезли притоки Томи, где вдоль русла расползлись недропользователи. Ученые сходятся во мнении, что без глубокого изучения территории и должной адаптации проекта к новым вводным Крапивиснкая ГЭС станет огромным риском для региона. Так, может, провести это глубокое исследование? Тридцать лет ждали – ради собственной безопасности еще пяток подождем. Современные технологии позволяют сделать все с умом и с минимальными потерями. Куда спешим?

Ирина Соловьева («МК-Кузбасс»)