Между ядовитыми ручьями и китайскими стройками: что ждёт Байкал в 2019 году
Перед Новым годом принято подводить итоги и намечать планы, рассуждать о том, что сделано, а что — нет. Пришла пора подвести итоги 2018 года и для уникального озера Байкал. И, к сожалению, они оказались неутешительными. Сибирские экологи считают, что ударов такой силы, как в 2018 году, озеро не испытывало до этого много лет.
Это и десятикратное сокращение водоохранной зоны (ВЗ) Байкала, и продолжающаяся массированная застройка берегов озера, которой не видно ни конца, ни края. Отдельная больная тема — замусоривание Байкала, свалки достигают шокирующих размеров. Это и «разноголосица» среди чиновников, которые так до сих пор и не знают, что предпринять, чтобы защитить Байкал, поэтому решения в отношении него порой принимаются просто «вредительские».
Не видят экологи плюсов и в переводе Бурятии из состава Сибирского федерального округа (СФО) в Дальневосточный (ДФО). Да, власти заверяют, что участки в Центральной экологической зоне (ЦЭЗ) Байкала в рамках программы «Дальневосточный гектар» раздавать не будут. Но где гарантии, что Центральной экологической зоне удастся выстоять? Ведь уже сейчас звучат настойчивые голоса бизнеса и чиновничества о том, что ЦЭЗ нужно сократить…
Судя по всему, 2019 год станет для Байкала пиковым. Выстоит ли озеро под напором серьёзных угроз?
«Последняя линия защиты» Байкала под угрозой
«Я считаю, что в 2018 году ситуация на Байкале резко ухудшилась. Ударов такой силы озеро не испытывало много лет. Главный удар заключается в десятикратном сокращении водоохранной зоны Байкала», — подчеркнул в беседе с корреспондентом ИА REGNUM учёный, председатель Иркутского отделения российского социально-экологического союза Виталий Рябцев.
Напомним, в 2018 году произошла так называемая «корректировка границ водоохранной зоны» Байкала. По сути, ВЗ сократили в 10 раз — до 200 метров, исключив из неё территории населённых пунктов.
Между тем, согласно статье 65 Водного кодекса РФ, водоохранная зона — это территории, на которых действует специальный режим осуществления хозяйственной и иной деятельности. Цель ВЗ — защита водоёма, предотвращение его загрязнения, засорения, заиления, а также сохранения среды обитания водных биологических ресурсов и других объектов животного и растительного мира.
По словам Виталия Рябцева, с сокращением ВЗ весной 2018 года в десять раз сократилась и территория, куда был закрыт доступ добытчикам полезных ископаемых, в том числе широко распространённых, вроде гравия и песка:
«Раньше под защитой было 53 тысячи квадратных километров, сейчас осталось чуть более 5 тысяч. В том числе из-под защиты была изъята огромная территория Холоднинского месторождения полиметаллических руд (Бурятия). Попытки ввести его в эксплуатацию продолжаются уже порядка 20 лет. Пробные работы проводились, и от них остался ядовитый ручей, до сих пор вытекающий из разработок в реку Холодную. Широкомасштабная разработка приведёт к поступлению огромного количества токсических элементов сначала в реку Холодную, а затем и в Байкал. «Зелёные» много лет всеми силами препятствовали разработке этого месторождения. И как раз в 2017 году защитники добились того, что лицензия на это месторождение была отозвана. А теперь получается, что законодательная охрана, препятствующая разработке этого месторождения, исчезла, и разработчикам можно получать новую лицензию».
Рябцев уверен, что на территориях, лишившихся охраны, есть и другие участки, представляющие интерес для разработок:
«Это и множество месторождений общеполезных ископаемых, того же гравия и прочего, в которых заинтересованы, например, строители дорог и прочих объектов. Поэтому разработки будут вестись, будет наноситься ущерб озеру Байкал. Но самое страшное, что этот удар, хоть и очень мощный, считается предварительным. И как только он завершился успехом, как только ВЗ была сокращена, официальные лица, я имею в виду, в частности, главу Республики Бурятия, начали говорить о том, что теперь основная задача — произвести изменение границ и режима Центральной экологической зоны Байкала. ЦЭЗ — это последняя линия защиты Байкала. Именно с этой зоной связаны сейчас самые важные запреты. Важнейший — запрет на застройку природных территорий. То есть постройка любых объектов, гостиниц, загородных домов вне населённых пунктов сейчас считается незаконной. Хотя и сейчас случаев нарушения закона достаточно. Очень велико желание и у бизнеса, и у чиновничества этот закон снять».
Напомним, ЦЭЗ, защищающая озеро, включает в себя Байкал с островами, прилегающие к Байкалу водоохранную зону и особо охраняемые природные территории.
«Наполовину дальневосточный» Байкал
Напомнил учёный Виталий Рябцев и об ещё одном значительном изменении. 3 ноября 2018 года Бурятия (Байкал расположен на территории Бурятии и Иркутской области) была переведена из состава Сибирского федерального округа в Дальневосточный.
«Включение республики в состав Дальневосточного федерального округа привело к тому, что скоро на этот регион распространится программа «Дальневосточный гектар». То есть можно будет подавать заявки и забирать кусками землю. Разумеется, самая лакомая земля — это земля в Байкальской котловине. Чем ближе к воде, тем дороже. Да, власти говорили, что в ЦЭЗ Байкала раздавать участки в рамках «Дальневосточного гектара» не будут. Но при этом ЦЭЗ всеми силами стараются сократить. Озвучиваются и объёмы — в десять раз. Представляете, почти 50 тысяч квадратных километров попадут «под раздачу»? Это страшно. Возможно, вначале эти земли достанутся местным жителям. Но всё большее влияние продолжает оказывать китайский бизнес. Уже сейчас в посёлках на Байкале — множество гостиниц, которые официально принадлежат местным жителям, а на самом деле их реальные владельцы — китайские бизнесмены. Те же механизмы могут быть задействованы и в рамках «Дальневосточного гектара». Номинальными владельцами могут быть местные жители, а реальными — китайский бизнес. Там могут строить объекты — гостиницы, турбазы и так далее. Байкальская территория итак уже испытывает запредельную нагрузку. А после сокращения ЦЭЗ будет застраиваться всё более быстрыми и быстрыми темпами», — рассуждает Виталий Рябцев.
Он подчеркнул, что актуальна и так называемая мусорная проблема. Она обостряется, потому что поток туристов растёт:
«К сожалению, свою лепту вносят и местные жители. Буквально на моих глазах за несколько лет деревенька Харанцы на острове Ольхон выросла в 20 раз. Конечно, она теперь производит несравнимо большее количество мусора. И состоит она, разумеется, на 90% из турбаз. Деревня Курма на материковом берегу байкальского пролива Малое Море раньше состояла из одного жилого дома и нескольких разрушенных построек. А сейчас там идёт зона сплошной застройки примерно 5−7 км длиной. Возведены тысячи строений. Разумеется, производится огромное количество мусора. И что ещё хуже, происходит сток из всех многочисленных местных туалетов в Малое Море. И мы имеем ситуацию, когда на Малом Море Байкала не то что пить воду нельзя, а уже и купаться официально запрещается».
Иркутский учёный считает, что «пиковым» для Байкала будет именно 2019 год.
«В ближайшие месяцы, скорее всего, будут разработаны поправки в закон о Байкале. Для этого специально создан Научно-исследовательский институт правовой охраны Байкала ИГУ (Иркутского госуниверситета). Ему и дано задание осуществить «модернизацию байкальского законодательства», — резюмировал Виталий Рябцев.
Атака «заинтересантов» на Байкал
Ещё один защитник Байкала — российский координатор международной экологической коалиции «Реки без границ», член Ангаро-Байкальского бассейнового совета Александр Колотов — считает, что уходящий 2018 год отчетливо показал отсутствие единой комплексной системы управления бассейном уникального озера.
«По факту на протяжении всего 2018 года разные федеральные и региональные ведомства публично демонстрировали свою силу и свои права в отношении Байкала. С 1 января 2018 года с подачи Росводресурсов в 2,5 раза был расширен диапазон разрешённых колебаний уровня Байкала, регулируемого Иркутской ГЭС. Весной, по инициативе Минприроды России, водоохранная зона вокруг Байкала была резко сокращена с 3−70 км до 200 метров с максимумом в 4−4,5 км. Тогда же Минсельхоз России подготовил проект приказа о корректировке правил рыболовства для Байкальского рыбохозяйственного бассейна, разрешающий промышленный отстрел байкальской нерпы. В ответ Минсельхоз Бурятии предложил также регулировать на Байкале численность популяции большого баклана, поедающего промысловую рыбу. И под занавес года одним росчерком пера президент России отправил бурятский берег Байкала вместе с Забайкальем в Дальневосточный федеральный округ. Вряд ли чиновники из Владивостока теперь упустят свой шанс продемонстрировать, что и их решения могут напрямую касаться Байкала — например, в отношении выделения того же «дальневосточного гектара», — убеждён Александр Колотов.
По его мнению, для Байкала такая разноголосица и отсутствие единого центра управления, пожалуй, наиболее реальная угроза на ближайший год:
«Хрупкое «водяное перемирие» в отношении уникального озера — объекта Всемирного природного наследия ЮНЕСКО — которое существовало с начала XXI века, в 2018 году было окончательно разрушено. Гидроэнергетики получили расширенный диапазон регулирования уровня Байкала, чего они упорно добивались долгие годы. Огромный китайский турпоток сметает последние преграды на своем пути: после кардинального сокращения водоохранной зоны начались режиссированные «обращения трудящихся» о выводе населённых пунктов из Центральной экологической зоны Байкала. Это означает ещё больше турбаз на байкальском берегу и ещё большее загрязнение чистых байкальских вод и прилегающей природной территории. Со стороны Монголии по-прежнему продолжается активная проработка проектов строительства монгольских ГЭС в бассейне Селенги — крупнейшего притока Байкала».
«Экосистема Байкала сминается под совместным напором российских, китайских и монгольских заинтересантов. Можно ли противостоять такому натиску? Думаю, наступающий 2019 год внесет ясность в этот вопрос: либо Россия по рекомендации Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО создаст единый орган, ответственный за Байкал, либо нас ждёт окончательная деградация системы управления Байкальской природной территорией», — подытожил российский координатор международной экологической коалиции «Реки без границ» Александр Колотов.
Время больших потерь
Для Байкала 2018 год — год большой потери, считает эколог, директор Бурятского регионального объединения по Байкалу Наталья Тумуреева:
«В 2018 году ушёл из жизни великий человек — Сергей Герасимович Шапхаев. Именно он занимался подготовкой документов для признания озера участком всемирного наследия ЮНЕСКО. Он свято верил в то, что закон об охране озера Байкал действительно будет защищать как само озеро, так и людей, живущих на его берегах».
Однако, по словам эколога, всё встало с ног на голову. Чиновники убедили жителей, что все ограничения на Байкале только мешают. И конечная цель чиновничьих убеждений — послабление экологического законодательства со всеми вытекающими:
«Ситуация усугубляется и предоставлением участков по программе «Дальневосточного гектара». Это ещё один предлог для сокращения ЦЭЗ. На Байкале так и не налажен качественный мониторинг, нет обмена информацией между ведомствами, нет единых программ по решению вопросов, как экологических, так и социальных. Не ведётся работа в области экологического воспитания и просвещения. Всё разрознено, нет общих целей, потому и нет результатов».
Наталья Тумуреева подчёркивает, что на Байкале на сегодняшний день складывается пугающая ситуация:
«Мне кажется, что пора уже просить для Байкала статус «Наследие в опасности».
Байкал нужно спасать
Итак, если верить экологам, защитникам Байкала (а не верить им оснований нет), то озеро — под большой угрозой. И угрожают ему не только китайцы, желающие застроить берега гостиницами, не только монголы, продвигающие строительство ГЭС в бассейне питающей Байкал реки Селенги, не только туристы, оставляющие после себя тонны мусора… Одна из серьёзных угроз — это чиновники, принимающие судьбоносные решения по Байкалу. Причём делается это всё без участия местных жителей. Их никто ни о чём не спрашивает, общественные обсуждения не проводятся.
Результаты «работы» чиновников по защите Байкала под занавес 2018 года оценила Счётная комиссия РФ. И оценка эта оказалась весьма показательной.
У аудиторов возникли серьёзные опасения в том, что цели федеральной целевой программы (ФЦП) «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории на 2012−2020 годы» будут достигнуты.
«Несмотря на то, что за 2015−2017 годы и девять месяцев 2018 года государственные заказчики программы израсходовали на её реализацию 8,4 млрд руб., экологическая обстановка в районе озера Байкал не только не улучшилась, но продолжает ухудшаться, что создает риски недостижения целей ФЦП», — говорится в официальном сообщении СП РФ.
В частности, нулевым оказался результат работ по ликвидации последствий деятельности Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК, Иркутская область).
Вот комментарий по этому поводу аудитора СП РФ Алексея Каульбарса:
«Несмотря на то, что, начиная с 2013 года, на эти цели выделено в общей сложности 4 млрд 200 млн рублей, реализация мероприятий практически так и не начата. 90% выделенных средств возвращены в федеральный бюджет, а разработанный в 2013 году проект стоимостью 131 млн рублей нуждается в доработке и сегодня использован быть не может. Всё это потребует дополнительных средств, времени и создаёт риски недостижения в установленные сроки целей одного из ключевых мероприятий федерально-целевой программы».
Весьма показательно. Пока власти создают отчёты о «проделанной работе» и заверяют, что Байкал под защитой, экологи, которые видят ситуацию изнутри, бьют тревогу. Их опасения разделяют также простые жители Бурятии и Иркутской области. Они уверены, что теряют Байкал. Такие выводы напрашиваются после ознакомления с результатами исследования Фонда «Озеро Байкал» и Аналитического центра НАФИ.
Охват исследования, проведённого в 2018 году, — 26 населённых пунктов в восьми районах регионов. На вопрос, как изменилась экологическая обстановка на Байкале за последние пять лет, 61% опрошенных ответили, что она стала хуже…