Переселенцы из зоны затопления БоГЭС: дом сожжен, квартира не получена

Дачный домик в деревне Дрокино — новое место жительства семьи Каревиных, переселенцев из зоны затопления Богучанской ГЭС. Их жизнь — борьба. Летом — с текущей крышей, зимой — с промерзающими стенами. Когда дочь Людмилы Каревиной вышла замуж, молодоженам выделили «свой угол», перегородив комнатку шифоньером и сервантом. В одной половине — новая ячейка общества, в другой — мать с 27-летним сыном…

До недавнего времени здесь жил и маленький Никита. Его привел бывший муж Людмилы — на сороковой день после того, как новая, молодая жена свела счеты с жизнью. Увидев чужую, в общем-то, тетю, двухлетний ребенок закричал «Мама!», подбежал и обнял опешившую женщину за колени, решив свою судьбу на ближайшие полтора года.

Не так давно отец забрал Никиту, но часто привозит сына в домик, где по нему скучают. Малышу здесь нравится, он еще не понимает, что так жить нельзя.

ХХХ

«Никогда не думала, что буду так бедствовать, — вздыхает Людмила Каревина. — Я работала старшим бухгалтером на двух ставках, получала немало. Летом ягоды и грибы собирала, рыбачила. Мы жили очень хорошо».

Когда из родного Болтурино по программе переселения из зоны затопления Богучанской ГЭС стали уезжать врачи и педагоги (больницу закрыли, уроки вели не специалисты), мать с болью в сердце решилась перевезти отсюда детей, тогда еще школьников. Перевезти туда, где им будет гарантировано конституционное право на качественное образование и медпомощь. В Дрокино близ краевого центра ее позвала одноклассница. Думали недолго…

С 2005 года Людмила Владимировна ждет положенной по закону о переселении квартиры. Когда семью включали в соответствующий реестр, предложили город на выбор. Она выбрала Сосновоборск. Сначала в «Дирекции по подготовке к затоплению ложа БоГЭС» («ДПВ БоГЭС») успокаивали: в первую очередь квартиры дадут льготникам и фактически проживающим. Соглашалась и терпела дачные невзгоды. Когда в Сосновоборске квартиры кончились, женщине предложили Шарыпово или Абакан. «На каком основании ГУ «ДПВ БоГЭС» лишило мою семью выбора? Какое преимущество имеют люди, которые долго фактически проживали в благоустроенных квартирах в Кодинске, Красноярске, Сосновоборске и давно уже получили квартиры в Сосновоборске?» — это из письма Каревиной к Уполномоченному по правам человека в Красноярском крае. Обида коренной жительницы Болтурино, честно ждавшей своей очереди, понятна. Мы не раз писали, как квартиры по программе переселения уходили «налево».

«На прием к Навродскому (экс-директору «ДПВ БоГЭС») приходила, сказала: «В Шарыпово брать не буду. Я еще не пенсионер, а там работы нет». Он говорит: «Да вы что! Там много работы дворникам», — вспоминает не первое унижение от чиновников Каревина.

Ноябрь-декабрь 2010 года женщина провела в Болтурино, часами отстаивая права семьи в Дирекции. Вымоталась. До сих пор не может простить себе, что сдали нервы, позволила уговорить, подписала предварительный договор мены жилыми помещениями, согласившись на однокомнатную, 45 «квадратов», в Абакане (в Болтурино было четыре комнаты и почти 70 кв.м.). «Приехала смотреть квартиру: у всех двери нормальные, а у этой сломан замок. Зашли, — я в шоке! Маленькие окошки в кухне и комнате, все какое-то искореженное… Я позвонила Дворниковой (в Дирекцию по подготовке к затоплению ложа БоГЭС): «Вы меня столько унижали, и тут унизили! Я не буду подписывать основной договор».

ХХХ

В руках Людмилы Владимировны толстая папка — переписка с инстанциями: послания в приемную Президента, Общественную Палату, Генпрокуратуру. Эти письма Москва «спускала» обратно в Кежемский район, чтобы разобрались на месте. И там отреагировали — воспользовались минутной слабостью измотанной женщины, чтобы сбросить ее со счетов. Переселенка отказалась подписывать основной договор на квартиру, однако Дирекция все равно числит жилье в Абакане за Людмилой, решив для себя проблему беспокойной визитерши. Не совсем, впрочем, законно.

Предварительный договор мены жилыми помещениями Людмила Владимировна подписала 30 декабря 2010-го. В нем сказано: «стороны (Дирекция по затоплению и семья Каревиных) не вправе до перехода права собственности отчуждать обмениваемые объекты или распоряжаться ими». Основной договор должны были подписывать в марте, но уже в начале января дирекция нарушила условие: дом Каревиных был сожжен при зачистке Болтурино.

В отношении семьи нарушен и закон края № 3-624 о предоставлении жилья переселенцам. Согласно документу, им положено минимум 54 кв.м., на что указал в письме в красноярское министерство экономики и регионального развития уполномоченный по правам человека в Красноярском крае Марк Денисов. Ответственный за переселение замминистра Вячеслав Жгун парировал: мол, меньшую площадь закон разрешает давать с согласия переселяемого, «оснований для пересмотра варианта предоставляемого жилого помещения не имеется».

ХХХ

«Со мной легко бороться — я одна, беззащитная, в возрасте, больная, без денег. Я не знаю, что мне дальше делать», — чуть не плачет женщина. Ее можно понять. Учитывая опыт существования Дирекции по затоплению, а по большому счету — весь российский опыт противостояния бюрократии и маленького человека, всю богатейшую палитру отписок и отмазок, — стоит ли удивляться, если досрочному сожжению болтуринского дома переселенцев чиновники тоже найдут оправдание.

Ольга СОЛОМОНОВА