Богучанская ГЭС затопит прошлое Кеуля

Сегодня ангарское село Кеуль живет в ожидании переселения в связи с затоплением ложа водохранилища Богучанской ГЭС. Многие жители до сих пор не знают, куда забросит их судьба. И не зная своего будущего, кеульцы оглядываются на свое бережно хранимое прошлое. О прошлом и будущем Кеуля рассказывает статья Елены Труфановой в последнем номере газеты "Вечерний Усть-Илим":

Как ошибаются некоторые устьилимцы, приехавшие на Ангару в 80-х годах прошлого века, присваивая себе статус старожилов и первопроходцев. До них еще были десанты комсомольско-молодежных отрядов в шестидесятых годах. А если уж совсем покопаться в истории, то и строители Усть-Илимской ГЭС пришли на ангарские берега по следам государевых людей.

Еще в семнадцатом веке отправлялись они по приказу царя вниз по Ангаре осваивать земли, закладывать новые поселения. Примерно таким образом появилось на высоком берегу Ангары, на месте впадения в нее реки Кеульки, деревня Кеуль. Сейчас от той деревни остались лишь провалившиеся срубы домов и огромные тополя. Такое же название теперь носит новый поселок, появившийся чуть ниже по Ангаре в семидесятых годах 20 века.

Тогда, тридцать лет тому назад полагали, что при запуске Богучанской ГЭС на отметке 185 метров новому поселку затопление не грозит. В него переехали жители Едармы, Тушамы, старого Кеуля. Сейчас, когда речь идет об отметке 208 метров, кеульчане опять ждут переселения, некоторым предстоит пережить эту процедуру второй раз, некоторые семьи в буквальном смысле сидят на чемоданах уже несколько лет.

Местные жители говорят, что по всем приметам сразу было видно, что у нового Кеуля не будет будущего. Село строилось не по правилам: сельский погост оказался выше по реке, чем сама деревня, а должно быть наоборот. Судьба старой деревни тоже оказалась трагической, хотя её закладывали по всем канонам. Но, если в размеренный уклад жизни грубо вмешивается цивилизация, то тут уж не до правил.

В старом Кеуле были церковно-приходская школа и церковь — признаки большого, добротного села. Приход в Кеуле был серьезный. Сюда приезжали из окрестных деревень. Сейчас осталась одна заросшая травой поляна, на которой и стояла местная церковь. Ее разобрали уже после войны, хотя приказ об этом был еще в 1936 году. Но к тому времени церковь уже не использовалась по прямому назначению. Одно время в ней был клуб, потом гараж. Говорят, никто долго не решался взять на душу грех и разобрать церковь. Потом вроде пять мужиков собрались, но в последний момент один все-таки не выдержал, испугался и убежал. И этим вроде бы продлил себе жизнь. Потому что все те четверо вскоре быстро покинули этот мир. Об этом рассказывают местные жители. Правда это или это кеульские легенды, сейчас неважно. В любом случае — это история деревни.

Церковно-приходская кеульская школа сейчас – ценный музейный экспонат. В 1986 году здание было бережно перенесено в этнографический музей Тальцы под Иркутском. Это был один из самых больших домов в деревне, поделенный на две половины. В одной жил сельский учитель, в другой шли занятия. Кстати, кеульцы с гордостью рассказывают, что местные дети очень неплохо учились, были достаточно грамотными и имели красивый почерк. Конечно, это заслуга сельских учителей.

Кстати, в Тальцах доживает свой век и дом семьи Зарубиных из деревни Едарма. Выбрали самый крепкий, добротный, остальные сгорели без остатка.

Сегодня исторической ценностью являются пожелтевшие фотографии старого Кеуля. Видно, что в деревне вообще дома крепкие, усадьбы ухоженные, улицы широкие. Украшением села были те самые тополя, что живы и сегодня. Деревья нетипичные для сибирской природы. Саженцы тополей, картофель, томаты, пшеницу везли в Кеуль из Нижнеилимска.

Об истории старого сибирского села полно и красноречиво рассказывает директор Кеульского музея Надежда Квакина. Музей — гордость Кеуля. Здесь есть уникальные экспонаты, которые внесены в реестр областного краеведческого музея.

Местные краеведы собрали историю развития ангарских берегов, начиная с заселения их тунгусскими племенами. Точнее говоря, тунгусы и эвенки по самой Ангаре не селились. Они боялись этой широкой, быстрой реки. Предпочитали обживать притоки, очень любили Тушаму.

Пришлые русские люди строили дома на ангарских берегах. Это их, кто прижился здесь, сроднился с коренными жителями, стали впоследствии называть бурундуками. Местные совсем не обижаются на это прозвище. Ассоциаций с маленьким зверьком много. Достаточно просто заглянуть к ним в сундуки и закрома и поймешь: настоящие бурундуки. Такие же запасливые, аккуратные, расчетливые, трудолюбивые. У некоторых кеульских стариков в сараях, на чердаках и сейчас можно найти заботливо убранные лодочные моторы в масле, купленные тридцать лет тому назад. А сундуки для дочерей на выданье! Собирают заранее и тщательно. В них есть все, что может пригодиться молодой хозяйке.

Местные жители рассказывают, что бурундук так бережно и заботливо строит и содержит свое гнездо, что, если его разорить, то маленький зверек с горя находит в лесу подходящий сучок и в буквальном смысле вешается. Как быть кеульским бурундукам-переселенцам, со дня на день ждущим переезда, который для них сродни разорению гнезда…

В Кеульском музее полностью представлен весь быт местных жителей. Это орудия охоты и рыболовства, предметы кухонной утвари. Глядя на них, поражаешься изобретательности и сноровке кеульчан. Все необходимое для жизни, в хозяйстве было: капканы на медведя, лыжи-камусы, снасти для ловли рыбы ручной работы, где оригинальны даже грузила — из бересты сделаны конвертики, в которые завернуты камушки. Есть маслобойки, картофелетерки. Сами делали крахмал. Без него кисель не сваришь, а в ангарских деревнях кисель — любимый напиток.

В печном углу музея стоят старинные трехпалые вилы, сделанные из цельного сучка. Говорят, если пойти в лес за таким сучком в чистый четверг пасхальной недели, то вилы прослужат долго. Видимо, основание для музейных вил было найдено именно в такой день.

В сибирских деревнях не было развито гончарное производство. Все могли сделать из бересты: от битков — приспособлений для сбора ягод (сегодня их называют совки) до чумачков — тарелок. Из такого ни капли супа не прольется. Вообще на сибирских кухнях все продукты хранились в берестяных туесах. Хотя, конечно, в печном углу без чугунков было не обойтись. У каждой хозяйки их было по шесть-семь штук разной величины. У каждого свое предназначение. Если в одном готовилась каша, то картошку в нем никогда не варили.

Кстати, в музее можно попробовать себя в роли хозяйки. Например, попытаться поднять хотя бы пустой чугунок ухватом. Сразу стает ясно, что работа на кухне – непростая работа. Да и сама жизнь в сибирских селах никогда не была простой. Все давалось большим трудом. Лодыри здесь просто не могли выжить.

Сегодня Кеуль живет в ожидании переселения. Многие до сих пор не знают, куда забросит их судьба. Принятый в первом чтении закон Иркутской области «Об отдельных мерах по подготовке части территорий Иркутской области к затоплению» не удовлетворяет большинство населения села. Во всяком случае, те статьи, где речь идет о том, кого признавать переселенцами, а кого нет.

Согласно документу на учет как переселенцы не попадают собственники и члены их семей, имеющие в собственности иное помещение. То есть, если родители взяли кредит, купили детям квартиру и записали ее на себя, то претендовать на жилье как переселенцы не могут. То же самое касается тех, кто из- за безработицы уехал в другой населенный пункт, но остался с кеульской пропиской. Раз не проживаешь фактически, то не попадаешь в списки переселенцев. Это значит, что молодые специалисты, не нашедшие работу в родном селе и оставшиеся жить в Иркутске, Новосибирске или других городах, но имеющие кеульскую прописку, тоже могут остаться без жилья. Таким образом, из 1400 жителей Кеуля в списки переселенцев из зоны затопления Богучанской ГЭС не попадает более сорока процентов.

Не согласны будущие переселенцы и с ограничениями по провозу багажа. Разрешенная одна тонна для сельского жителя, который повезет с собой все сельскохозяйственные инструменты — это очень мало. Даже, если и уложиться в эти ограничения по весу, то где найти однотонный контейнер.

Одним словом, кеульцы, не скрывая эмоций, открыто говорят, что если во втором чтении закон будет принят без учета их пожеланий, то он будет истинно антинародным. Губернатор области подчеркивает, что интересы людей должны быть максимально учтены, поскольку переселяются они не по своей воле. На деле кеульские переселенцы заботы о себе не ощущают. В отличие, например, от тех государевых людей, которые триста лет тому назад пришли на эти берега. Они были наделены всем необходимым для устройства быта на новом месте, вплоть до ложек. За государственный счет!

Елена Труфанова